| |
Замечательному мастеру русского искусства Павлу Дмитриевичу Корину очень повезло.
Приехав из Палеха в Москву, он в 19-летнем возрасте сближается со знаменитым художником М. Нестеровым, который привлек молодого живописца к росписи церкви Марфо-Мариинской обители. И с того времени М. Нестеров неизменно являлся для Корина наставником, учителем и старшим товарищем.
Свое художественное образование Корин получил в Московском училище живописи, ваяния и зодчества под руководством К. Коровина и С. Малютина (1912—1916). Первые послеоктябрьские годы Корин занимается преподавательской деятельностью, создает плакаты, пишет вывески, но постоянно и усердно продолжает учиться. Корин прекрасно понимал, чтобы стать истинным художником, надо прежде всего научиться хорошо рисовать. Ведь самые маститые, самые великие мастера всех времен и народов отличались прежде всего умением хорошо рисовать и выражать идеи высокими пластическими средствами. Кроме того художник упорно и настойчиво изучает анатомию человека. "Я должен знать, — писал Павел Дмитриевич, — архитектуру человека — его пропорции, костяк и мускулатуру, те незыблемые, вечные законы его построения, тот абсолют его архитектуры, которые так хорошо знали великие мастера прошлого".
Перелом в жизни художника произошел после его знакомства с А. М. Горьким. Это было 3 сентября 1931 года, когда Алексей Максимович с трудом добрался до шестого этажа дома 23 на Арбате, где помещалась маленькая мастерская художника. Корин жил уединенно, писал этюды для задуманной им картины, но художники, близко соприкасавшиеся с Горьким, рассказали ему о незаурядном таланте живописца. И писатель решает посетить художника. Лифта в доме не было, больному Горькому подниматься было трудно. Дошел до третьего этажа и остановился. А навстречу ему уже спускался художник. Познакомились.
Корин показал Горькому свои многочисленные портреты, этюды для задуманного им еще в 1920 году большого живописного произведения "Реквием", или "Русь уходящая". Здесь были такие шедевры, как "Юродивый", "Слепой", "Отец и сын" и многие другие. Корин еще много лет продолжал работать над этой темой.
Убедившись в том, что перед ним художник необычайно большого мастерства и таланта, Алексей Максимович предложил ему поехать за границу. "Через месяц я еду в Италию, поедемте вместе, — сказал Горький, — я похлопочу". Это предложение было принято с радостью, и художник вскоре направился в Италию, а затем и во Францию.
Огромное число этюдов, набросков было исполнено художником во время этой поездки. Они составляют неотъемлемую часть ценнейшего собрания его художественных произведений.
Живя у Горького в Сорренто, Корин в 1932 году написал знаменитый портрет писателя. Торжественно и величаво, опершись правой рукой на палку, стоит великий писатель, революционер, поборник справедливости и правды. Взгляд его спокоен и сосредоточен. Длинная худая фигура, широкие плечи, волосы чуть подняты ветром — такое впечатление, будто перед нами стоит далекий странник, пришедший, чтобы рассказать людям, как в этом трудном мире жить в добром согласии, любви, радоваться и быть счастливыми. Таким мудрым провозвестником гуманизма, глашатаем чистоты человеческих отношений предстает Горький на портрете Корина. Прекрасно написан пейзаж. Композиционное единство фигуры и окружающего пространства выражено с высокой степенью монументального живописного мастерства. В феврале 1934 года по настоянию того же Горького Корин переехал на Девичье Поле, в дом, который был специально для него переоборудован и где были созданы все условия для плодотворной работы художника. Теперь в этом доме, где все сохранилось так, как было при жизни Корина, открыт филиал Государственной Третьяковской галереи.
В конце 30-х годов Корин приступает к созданию портретной галереи выдающихся деятелей советской культуры. Он пишет портреты М. Нестерова (1939), Л. Леонидова (1939), А. Толстого (1940), В. Качалова (1940), К. Игумнова (1941), Н. Гамалея (1941).
Образ Л. Леонидова — драматического актера --особенно удался художнику. Вот что сам Корин рассказал о том, как создавался этот портрет: "Писал портрет долго, Леонидов сидел молча, иной раз брал газету, читал. Его подзывали к телефону, он вставал, выгребался из кресла. Прошло сеансов двадцать пять. Он мне и говорит: "Я Вам последний раз позирую. Завтра уезжаю. Кончайте".
Я говорю ему: "У меня не написаны руки". — "Нет, —отвечает, — не буду больше позировать, а портрет покажите". Я после сеанса запирал портрет в ящик, не показывал никому. Попросил Леонидова выйти, установил портрет. Затем позвал его, показал, откуда смотреть. Он сел. Долго молчал. Я сидел рядом на диванчике. Потом Леонид Маркович сказал: "Вот когда через много лет будут писать об актере Леонидове, пусть поглядят на этот портрет. Спасибо Вам". Я написал руки, а на следующий день — орден".
В том же 1939 году Корин создает портрет своего учителя, друга и старшего товарища М. Нестерова. Он изображает его в момент оживленной беседы. Пред нами человек неукротимой энергии, стремительного порыва. Портрет с большой достоверностью передает облик одного из корифеев отечественного изобразительного искусства. Написанный с любовью и вдохновением, портрет выражает душевную красоту этого необыкновенного человека и художника.
В начале 1940 года Корин пишет портреты А. Толстого и Н. Пешковой, а весной того же года заканчивает портрет В. Качалова. Выдающийся русский артист изображен во весь рост, гордым и непреклонным. Фигура, взятая на сером холодном фоне, смотрится четким силуэтом. Художник показывает артиста в состоянии творческого подъема, вдохновения.
В канун Великой Отечественной войны Кориным был написан портрет пианиста К. Игумнова. Тогда же художник закончил еще одну превосходную живописную композицию — "Портрет академика Н. Ф. Гамалея". Созданный им образ стал собирательным образом советского ученого. Искусство Корина самобытно. Его работы можно узнать сразу — по свойственной лишь ему одному живописной кладке, манере письма, цветовым сочетаниям. Его краски звучат на холсте властно и тревожно.
В работе над портретом большое внимание уделял художник изображению рук. Подобно корифеям мирового и русского реалистического искусства, Корин считал, что руки, как и лицо, отражают душу человека, его внутренний мир. Беспомощные руки слепого из "Уходящей Руси", подвижные руки Нестерова, напряженные руки Гамалея, тонкие, изящные, нервные руки Игумнова — своеобразный центр портрета пианиста...
В 1947 году Корин создает один из самых ярких своих портретов — ваятеля С. Коненкова. Колоритная внешность знаменитого скульптора давала богатую пищу для творческой фантазии художника. Корин воплотил на холсте образ исключительной психологической напряженности. Пластичный объем головы, решительная поза, ярко светящиеся глаза, над которыми нависли кустистые брови, распущенные волосы, словно их разметал ветер, — все это говорит о человеке ярком и необыкновенном. Горящие краски полотна, необычное освещение создают фантастическую игру света и тени, повышенную динамичность. Один раз увидев этот портрет, его нельзя забыть.
Есть у Корина и портреты советских военачальников. В 1948 году он пишет портреты маршалов Г. Жукова и Ф. Толбухина. С холстов встают суровые, волевые люди, закаленные в тяжелых боях Великой Отечественной войны.
На второй год войны с немецко-фашистскими оккупантами Корин создает живописный триптих, посвященный Александру Невскому. Центральная часть его изображает прославленного русского полководца, одетого в рыцарские латы, шлем, с огромным мечом в руках. Триптих был представлен в 1943 году на Всесоюзной художественной выставке "Героический фронт и тыл". В автобиографии художник рассказывает: "В 1942—1943 годах мною был написан триптих "Александр Невский". Я писал его в суровые годы войны, стремясь отразить непокорный дух нашего народа, который встал во весь свой гигантский рост".
1956 год ознаменован работой над портретом М. С. Сарьяна. Это замечательное произведение передает всю сложность характера большого художника: духовную озаренность, суровую сдержанность и душевную теплоту, мечтательность и буйную активность... Контрастные цвета, ликующие огневые краски слиты в едином поэтическом образе и дают прекрасное представление о характере этого человека. Портрет Р. Симонова того же года исполнен художником в несколько ином ключе. Выдающийся мастер сцены сидит прямо перед нами, сцепив на коленях пальцы рук. Подтянутая фигура, гордо поднятая голова, острый, пронизывающий взгляд, большой лоб... Композиция портрета строго симметрична, цветовая гамма сдержанна. И при всем этом руки, одежда покрыты ослепительно яркими солнечными лучами, проникающими в комнату и создающими праздничное настроение. Портрет передает высокую одухотворенность модели. Когда Корину было уже шестьдесят четыре года (1957), он начал групповой портрет Кукрыниксов (Куприянова, Крылова, Соколова). Через три с лишним года он исполнил портрет Ренато Гуттузо. Эти работы художника поразили всех молодой энергией, удивительной свежестью и тонкостью живописного мастерства, психологической проникновенностью.
В портрете Кукрыниксов, помимо передачи сходства (а оно на картине потрясающе точное), надо было решить композицию, проникнуть в духовный мир каждой модели в отдельности и выразить общность этого творческого ансамбля.
И Корин решает эти задачи просто и естественно. Фигуры свободно располагаются на плоскости холста. Вглядитесь в картину, и вы сразу почувствуете разницу характеров, темпераментов. Если П. Крылов, сидящий за столом, уставленным банками с красками, лицо его наполнено иронией и грустью, то М. Куприянов выглядит человеком решительным и прямолинейным. Образ Н. Соколова иной, в нем прочитываются черты и строгости, и большой сердечности. Корин блестяще справился с задачей: психологический строй картины выражает пафос, идею, свойственные не отдельно Куприянову, Крылову, Соколову, а Кукрыниксам.
Корин рассказывал, что он работал над портретом, писал Михаила Васильевича Куприянову, Порфирия Никитича Крылова, Николая Александровича Соколова. И еще писал художников Кукрыниксов. В этом заключается самое важное, самое главное дело портрета. Он рассказывал, что хотел понять и выразить то, что сделало их такими... Портрет был трудный. Ему надо было передать внутреннюю, духовную осанку каждого из них и объединить в одной могучей, предельно выразительной и острой осанке художников Кукрыниксов, художников сокрушающей политической сатиры, разящей врага во время Великой Отечественной войны не хуже наших "катюш".
Когда Корин задумал писать Кукрыниксов, он решил показать их прежде всего как всемирно известных мастеров политической сатиры. Поэтому фоном картины служат три военных плаката Кукрыниксов. Они усиливают драматизм изображения, сообщают полотну особую суровость. И три человека — авторы плакатов, плотно усевшись в одном ряду, объединены одной волей, думой, светлой идеей.
За портреты М. Сарьяна, Р. Симонова, Кукрыниксов и итальянского художника Ренато Гуттузо Павлу Дмитриевичу Корину в 1963 году была присуждена Ленинская премия. В 1965 году в США в залах Художественной галереи А. Хаммера в Нью-Йорке была организована персональная выставка работ Корина.
Выставка, состоящая из 50 работ, пользовалась колоссальным успехом. Экспозиция выставки открывалась знаменитым живописным портретом Горького. Толпы американцев осаждали галерею. О творчестве Корина восторженно писали газеты, звонили почитатели художника, сотни людей терпеливо ждали своей очереди получить его автограф. На выставке произошел забавный случай. Ее в числе других посетил эмигрант — бывший незадачливый премьер Временного правительства А. Керенский. На следующий день в гостинице, где проживал художник, раздался телефонный звонок: Керенский благодарил художника. Об этом необычном разговоре Корин рассказывал Кукрыниксам, у которых не раз в едких карикатурах фигурировал этот сбежавший премьер.
Плодотворно работал Корин и в области декоративного искусства. Монументальная мозаика, исполненная художником, украшает подземный зал Московского метрополитена "Комсомольская кольцевая". На восьми мозаичных плафонах увековечены ратные подвиги русского народа. Михаил Кутузов и Александр Суворов, Козьма Минин и Дмитрий Пожарский, Дмитрий Донской и Александр Невский...
Александр Невский... Сколь величествен и прекрасен образ юного полководца, изображенный художником, с какой любовью передан древний Новгород, как торжественно развевается боевое знамя дружины. Здесь есть и мозаика на современные темы. "Парад Вооруженных Сил СССР на Красной площади в Москве 7 ноября 1941 года", "Взятие здания рейхстага в Берлине", "Парад Победы, 24 июня 1945 года..." Весь цикл работ, созданных Кориным на этой станции метро, убедительно передает атмосферу времени. Эпоха и народ. Величие исторических свершений, вошедших в жизнь разных поколений, — вот идея и смысл творений художника.
За мозаичные плафоны (1951—1952) "Александр Суворов", "Михаил Кутузов", "Дмитрий Донской", "Минин и Пожарский", "Александр Невский"
, "Вручение гвардейского знамени на Красной площади" и мозаичное панно "Орден Победы" на станции "Комсомольская кольцевая" Московского метрополитена в 1952 году Корину была присуждена Государственная премия СССР.
Корин был не только выдающимся живописцем нашего времени, но и великим мастером реставрационного искусства. И хотя он меньше всего любил говорить об этой своей работе, его слава художника-реставратора разнеслась по всему миру. Сколько прекрасных полотен русской и западной живописи обрели новую жизнь, расцвели в первозданной красоте благодаря кропотливому и вдохновенному мастерству Корина. Многие картины Государственной Третьяковской галереи, Государственного музея изобразительных искусств им. А. С. Пушкина, нуждающиеся в реставрации, прошли через руки Корина. А сколько бесценных произведений Дрезден-с кой галереи было спасено Кориным от верной гибели. Неизменным помощником художника в его реставрационных работах была его верный друг и жена Прасковья Тихоновна Корина. Последние годы жизни Корин посвятил созданию монументального произведения, патетически названного художником "Сполохи". Мастер задумал большой триптих, изображающий боевое прошлое Древней Руси.
Художник не успел написать левую и правую часть триптиха, написана была только его центральная часть, сюжет которой Корин взял из летописного рассказа о юном Данииле Галицком, раненном в грудь в битве на Калке. На фоне тревожного колорита в центре картины тяжело раненный юноша, которого воины на руках в глубоком горе выносят с поля боя. Князь еще жив, его лицо искажено мукой от ран и горечи поражения. В левой части триптиха — намеченный углем русский воин с мечом, сдерживающий коня под градом вражеских стрел. В правой части "Сполохов" — спешащая на помощь товарищам боевая дружина древнего города Владимира.
Можно представить, как торжественно зазвучали бы в коринской великолепной палитре "Сполохи", закончить которые художнику не довелось. Московский художник Володин позировал для центральной части "Сполохов". Вот как он об этом рассказывает: "Долгое время Корин искал натуру для написания образа молодого витязя. Однажды, когда я пришел к Корину, он стал меня внимательно рассматривать и сказал: "Вы подходите для профиля раненого витязя.
Придется позировать..." "Раз надо, значит надо", — ответил я. Два раза я приходил позировать Корину. Он усаживал меня в нужную позу полулежа и начинал писать. Как-то во время сеанса я спросил его, зачем он, такой большой мастер, который, конечно, может написать любой профиль, с любым носом, пишет с натуры мой профиль для своей картины. Ведь многие художники в подобных случаях натурой себя не утруждают, а пишут по памяти.
После паузы Корин заметил: "То, о чем Вы сказали — это болезнь, которая должна пройти, но она наносит большой вред искусству. Запомните, что все великие потому и велики, что опирались на натуру. Вот я пишу Ваш профиль, а сам уже думаю, как я сделаю в картине. Я хочу создать образ, чтобы он имел черты конкретные, но это не будет простым перенесением этюда в картину. Два, три профиля, а какой-то явится главным, вобравшим в себя что-то и от других"".
Березин А.Д. Художники России. 50 биографий. М., 1994. С.126
|
