Своеобразен иконографический извод "Сошествия во ад", впервые встречающийся на русской почве в иконе раннего XV века из Коломны (Третьяковская галерея, инв. № 22950). В центре представлен Христос, попирающий врата ада и изводящий из открытых гробниц Адама и Еву. Слева мы видим праотцев и пророков, справа — праотцев, праматерей и пророков во главе с Иоанном Предтечей. Христа окружают бесплотные силы в образе ангелов, держащих в руках державы с обозначением названий добродетелей: счастье, восстание, любовь, истина, радость, мудрость, смирение, сладость, разум, живот, чистота. Ангелы пронзают длинными красными копьями изображенных внизу демонов, олицетворяющих пороки, которые перечислены в сопроводительных надписях (смерть, истление, горесть, отчаяние, ненависть, снадение, скверность, неразумие, кривость, вражда, величание, скорбь). Внизу два ангела связывают сатану, а по обеим сторонам размещены фигуры восставших из мертвых. Сложную многофигурную композицию увенчивает группа ангелов, славословящих голгофский крест. Если икона "Богоматерь Одигитрия" свидетельствует о нарастании в московской живописи парадно-репрезентативного начала, то икона "Сошествие во ад" говорит об усилении дидактической тенденции. Тема сошествия во ад дает повод художнику к педантичному перечислению добродетелей и пороков, явно в назидание монашеской братии. Но весьма показательно, что в списке пороков нет чревоугодия, блуда, сребролюбия и тщеславия — этих наиболее распространенных в среде стяжателей пороков, на которых заказчики Дионисия явно не хотели заострять внимание и о которых настойчиво напоминал Нил Сорский. Здесь лишний раз убеждаешься в том, насколько рискованно сближать Нила Сорского с Дионисием. Последний принадлежал к иному идейному течению. Недаром он был так тесно связан с теми кругами духовенства, против которых решительно выступал Нил, отрицавший любую форму стяжательства, в том числе и богато обставленное богослужение. Икона "Сошествие во ад" скомпонована по геральдическому принципу. Она имеет подчеркнуто центральную ось (крест, Христос, ангелы) и строго соответствующие друг другу боковые части (группы пророков и праведников, восставшие из мертвых). Замечательно обыгран контраст между черным фоном ада и тусклого серовато-коричневого цвета телами демонов, с одной стороны, и светлыми, ликующими красками одеяний Христа и ангелов, связывающих сатану, — с другой. Зияющая бездна ада обрамлена облаченными в белые саваны фигурами восставших из мертвых, а также горками и гробницами, которые как бы образуют твердый предел для сил зла. И линии этого обрамления так намечены, что, находя себе продолжение в фигурах Адама и Евы, они неудержимо устремляются к Христу. В этой тщательно взвешенной композиции, умело спроецированной на плоскости по вертикали, равно как и в изысканности палитры, чувствуется рука незаурядного мастера. Иконы деисусного чина, весьма различные по качеству, дают более традиционные решения. Многие из фигур (как, например, Иоанн Златоуст) восходят к иконостасам Рублева и Даниила во Владимире и в Троице-Сергиевом монастыре. Но колорит совсем иной — более светлый и праздничный. Особенно красивы фигуры отцов церкви, где широко использованы большие плоскости белого цвета, эффектно контрастирующие с черными узорами облачений и с умело введенными ударами красного.

Лазарев В.Н. Московская школа иконописи. М., Искусство. 1980. С.40