История Адама и Евы. Фреска паперти церкви Николы Надеина.

   Роспись Николо-Надеинского храма была выполнена через восемьдесят лет после фресок Спасо-Преображенского собора. К сожалению, не сохранилось никаких произведений монументальной живописи, относящихся к длинному промежутку времени между этими двумя циклами. Нет и достоверных письменных данных, которые указывали бы на наличие подобных работ.
    Живопись церкви Николы Надеина представляет собой сложившийся художественный ансамбль, значительно отличающийся от традиционного, в частности и от ансамбля спасо-преображенских фресок. Росписи главного храма, к сожалению, серьезно искажены позднейшими поновлениями. Но система расположения, общая композиция первоначальной живописи и иконография сохранены и представляются вполне ясными.
    В алтарной конхе вместо традиционной Богоматери написана композиция "Великий вход" (литургия), по изгибу апсиды расположены величественные фигуры святых отцов в парадных одеяниях.
    В небольшом центральном куполе, который находится почти над солеёй алтаря, помещено традиционное изображение Пантократора, а в барабане — праотцев. Но главенствует в ансамбле большая композиция "Премудрость созда себе дом", впервые написанная на западном своде главного храма именно здесь, в Ярославле. Библейские и евангельские сцены превращались под кистью ярославских мастеров в многолюдные представления, в пышные шествия, подобные тем, которые можно было видеть в городе в дни больших религиозных праздников или царских посещений. Сцены, наполненные бурной жизнью, происходят на фоне архитектурных пейзажей типичных русских городов. Далекие исторические или мифологические события смело переносятся художником в настоящее, обретая плоть и кровь полусказочных, полужитейских перипетий. Интересно, что надписи, которые, как правило, сопутствуют сложным многофигурным композициям-рассказам, часто переводились из прошлого времени в настоящее, что еще сильнее приближало героев и действие к зрителю; последний становился как бы непосредственным участником происходящего.
    Резкое изменение композиционной системы росписей в XVII веке, обилие сюжетных и орнаментальных изображений, сплошь покрывающих не только стены и своды, но и многие другие ранее остававшиеся свободными от фресок места, дали некоторое основание ряду исследователей считать, что эти росписи носят "ковровый" характер и не имеют определенной системы построения, связанной с архитектоникой здания. Но анализ, обмеры, рассмотрение системы ярославских фресок в свете новых задач, решавшихся зодчими XVII века, заставляют пересмотреть это сложившееся представление и прийти к иному выводу. Росписи Ярославля и подобные им обладают сложной, но логичной системой композиции, сложившейся в поисках творческого решения зодчими и изографами новых общих архитектурно-художественных задач, выдвинутых эпохой.
    Фризы-ярусы, идущие непрерывной лентой по трем стенам, расчленены на ряд картин, которые отделяются друг от друга ясно выраженной разгранкой. Художники, отказавшись от традиционного расположения сцен и перейдя к более свободному принципу композиционной системы, видимо, еще не смогли полностью избавиться от привычных рамок, ограничивающих те или иные сцены.
    Наряду с каноническими сюжетами иллюстрированы чисто русские легенды, в частности, о спасении младенца, утонувшего в Днепре, и другие.
    Среди многочисленных событий из жития Николы, значительное место занимают сцены помощи бедным. Популярность Николая Чудотворца, этого святого-простолюдина, всегда была велика на Руси, а в Ярославле, городе посадских ремесленников, купцов и путешественников, проявилась особенно сильно: ведь Никола считался покровителем ремесел, защитником мореходов-купцов в их дальних плаваниях. (В конце XVII—начале XVIII века в Ярославле существовало около десяти церквей, поставленных посадами и купцами во имя Николая Чудотворца.)
    Роспись папертей храма делают интересной новизна и широта иконографии, введение новых тем, которые получают в дальнейшем широкое распространение. Среди них ставшие излюбленными композиции с изображением сцен из истории Адама и Евы, всемирного потопа и других. Эти темы давали возможность ярославским мастерам свободно развернуть свою фантазию. Особенно выделяются большая композиция "Изгнание Адама и Евы из рая", включающая в себя ряд эпизодов, и превосходно написанная фреска "Ноев ковчег". В последней, а также в таких композициях, как "Адам дает название зверям", "Всемирный потоп" и другие, интересны изображения животных — от незнакомых русским заморских львов и павлинов до своих добрых домашних свинок и овечек,
    Колорит росписей, очищенных от записей, — теплый, мягкий; он построен на сочетании золотисто-охряных, красно-коричневых, темно-коричневых и зеленых тонов.

Воейкова И.Н, Митрофанов В.П. Ярославль. Л., Аврора. 1971. С.51