Автор: Чайковский П.И.
К услугам Иванова был сценарий, составленный Петипа по сказке Т. А. Гофмана, и музыка, казалось бы, послушная сценарию, на деле же постоянно подымавшаяся над его заданиями.В сценарии вновь сталкивались силы добра и зла, как и в "Спящей красавице", но здесь борьба протекала более статично. Девочка Клара получала на рождество подарки, и больше всего ей нравился Щелкунчик, разгрызающий деревянными челюстями орехи. Ночью Кларе снилось, что на игрушек пошли войной мыши и оборону игрушек возглавил Щелкунчик. Клара бросала башмачок в короля мышей. Благодарный Щелкунчик вел ее в царство игрушек и сластей. Во втором акте героиня спектакля становилась зрительницей всевозможных чудес, а центральное адажио исполняли балерина-фея Драже и ее партнер-принц Коклюш. Детство с его доверчивым и причудливым восприятием мира являлось единственной темой сценария. Чайковский преступил узкое задание. Безгранично раздвигая права балетной музыки, он дал симфоническую картину, где радости и горести детства были только зачином музыкальной темы. Дальше тема уходила в большой поэтический и философский мир, превосходя и "Спящую красавицу" с ее заранее подсказанным безмятежным финалом. В "Щелкунчике" человеческая душа выходила из детства в область дерзаний, порой окрашенных предчувствием трагедии. Кульминацией темы являлось центральное адажио.Музыка "Щелкунчика" требовала от постановщика равных ей поэтических обобщений в танце. Лев Иванов, для которого вершиной до сих пор был "Очарованный лес" Дриго, столкнулся с непосильной, казалось бы, задачей. Он и не осилил ее целиком, прежде всего потому, что был обязан выполнить условия сценария, да и не помышлял о том, чтобы от них отступить. Он искренне почитал эстетику Петипа непреложной и поставил "Щелкунчика" так, как то предусматривал сценарий.В первом акте игры детей и гроссфатер взрослых, танцы заводных кукол, война мышей и лягушек-все было изобретательно, изящно и вызывало чуть юмористическое отношение к происходящему. Второй акт являл собой дивертисмент сластей. Костюмы исполнителей изображали карамель, ячменный сахар, нугу, мятные лепешки, печенье и т. п. Испанский танец назывался "шоколад", арабский-"кофе", китайский-"чай". В вальсе кондитерские персонажи рассыпались и складывались в калейдоскопические узоры, подготовляя pas de deux феи Драже и принца Коклюша. Адажио напоминало танец Авроры с четырьмя принцами, как его воплотил Петипа: основным хореографическим мотивом также был аттитюд в разных ракурсах и поворотах.
Но как бы ни была гармонична пластика феи Драже, она не передавала вдохновенной глубины музыки,- музыка неизмеримо возвышалась над сценарными задачами второго акта и вообще далеко превосходила смысловые возможности pas de deux в балетном спектакле XIX века.Только в одной танцевальной сцене, выключенной из сюжета, но углубляющей музыкально-симфоническое действие, Иванов достиг подлинно новаторских результатов. Это был вальс снежных хлопьев в конце первого акта; там выступало около шестидесяти танцовщиц. Как писал критик А. Л. Волынский, вальс был "разработан балетмейстером с такою графическою правильностью, с такою гармоническою цельностью, что глазу легко воспринять его во всех деталях". В нем виделись "мелькания морозной пыли, штрихи и узоры снежных кристаллов, вензеля и арабески морозной пластики". Основным движением являлся мягкий pas de basque, в котором кордебалет составлял фигуры параллельных и пересекающихся линий, большие и малые круги, звезды, кресты. Вальс создавал образ волшебного сна зимней природы. Все сказочно развивало тему колыбельной песенки, которой Клара убаюкивала Щелкунчика. Просветленные голоса детского хора за сценой как бы взмывали над плавным танцем, давая ощутить простор зимней ночи.
Красовская В. История русского балета. С.143
Чайковский Петр Ильич
