Казнина О.А.
РУССКИЕ ЭМИГРАНТЫ В ВЕЛИКОБРИТАНИИ НАЧАЛА XX ВЕКА

По своим масштабам и литературным достижениям русская эмиграция в Англии на первый взгляд не может сравниться с такими признанными центрами, как Париж, Берлин или Прага. Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что у русской эмиграции (в широком культурном, а не только литературном смысле) в Англии были не менее, а может бьггь даже более глубокие корни, чем в других европейских странах. Корни эти представляются особенно мощными и разветвленными в политической сфере: в Англии издавна находила прибежище оппозиционная к правительству российская интеллигенция. Эта интеллигенция представляла Россию не только политическую, но и культурную, и литературную. Сами по себе имена ее представителей свидетельствуют о неразрывной связи литературы и политики: Н.И. Тургенев, А.И. Герцен, П.А. Кропоткин, А.И. Эртель, Ф.В. Волховский, С.М. Степняк-Кравчинский. В конце XIX века и на рубеже столетий в Великобритании выпускалось немало русских журналов и газет, названия которых говорят об их направлении:
"Свободная Россия", "Накануне", "Народоволец", "Современник", "Свободное слово", "Хлеб и воля", "Русский рабочий", "Социал-демократ", "Революционная мысль". В.А. Поссе издавал в Англии журнал "Жизнь", вокруг которого сложилась социал-демократическая организация. В Англии образовалась толстовская колония, издавал и распространял книги Льва Толстого В.Г. Чертков, через Англию шел поток выезжавших из России духоборов и других диссидентов, чьи убеждения оказались неприемлемыми для России. В Лондоне в пер вое десятилетие XX века около десятка фракций русских революционеров, в их числе будущие большевики, проходили свою политическую эволюцию под влиянием западных политических учений, включая английский социализм. На съезде Российской социал-демократической рабочей партии, проходившем в 1907 г. в Лондоне, М. Горький познакомился с английским фантастом Г. Уэллсом, верившим в русский коммунизм.

Почему именно Англию выбирали русские оппозиционеры, диссиденты, революционеры в качестве убежища и страны, где они могли отстаивать свои взгляды. По нескольким причинам. Влияние русской оппозиционной интеллигенции попадало на благодатную почву в стране, давшей жизнь социализму, в левых кругах существовал острый интерес к революционной борьбе в России, к попыткам русских изменить государственный строй. Правые круги также на ходили смысл в том, чтобы поддерживать борьбу с российским самодержавием. Как и все европейские страны, Англия смотрела на Россию как на государство сильное и опасное, угрожавшее интересам Британской империи на Востоке; любую возможность подорвать российскую государственность английские политики рассматривали как политическое завоевание. Русскую антимонархическую оппозицию по разным мотивам поддерживали английские писатели, журналисты и публицисты. Одни делали это из уважения к абстрактно понимаемой демократии, другие из страха перед мощным государством с иными жизненными ценностями, третьи по недостатку осведомленности о русской истории и пони мания того, что на самом деле происходило в России в начале XX века.

Иным по характеру был интерес русских к англичанам. Англия с давних пор занимала особое место в представлении россиян о политической системе мира, так как являлась наравне с Россией самой крупной мировой империей. К Англии испытывали жгучий интерес все русские философы истории, как славянофилы, так и западники. Одни из них видели в Англии наиболее опасного врага и соперника, другие считали государственную и правовую систему Англии главным примером для подражания. Кризис Европы и Первая мировая война показали, что неисповедимые законы истории сильнее человеческого разума, что развитие цивилизации не избавило человечество от агрессивных инстинктов, а развитие техники только сделало их еще более опасными. Русские мыслители давно указали на признаки "заката Европы", но если раньше они верили в особую миссию России, которая возьмет на себя спасение Европы и сохранение ее культурного наследия, то мировая война подорвала эту веру, а точнее разрушила иллюзию могущества России. Стало очевидно, что кризис Европы - это и кризис России, и выйти из него нельзя без установления новых отношений между мировыми империями. Россия оказалась перед выбором: с какой из круп нейших западных держав строить свое будущее. Многие мыслители и политики России в эти годы призывали к сближению с Англией для противостояния Германии, Америке и "желтой опасности", угрожавшей с Востока. Н.А. Бердяев, размышляя о судьбе России в статьях периода войны, призывал русских видеть в Англии своего главного союзника, так как, на его взгляд, по своему историческому предназначению и национальной психологии русские и англичане взаимно дополняют друг друга. Философ считал, что в мировом катаклизме Россия, как соединяющее звено между Востоком и Западом, как "Востоко-Запад" должна объединиться с Англией в интересах всего человечества. "Англия имеет географически-империалистическую миссию. Миссия эта лежит не в сфере высшей духовной жизни, к она нужна во исполнение исторических судеб человечества. <...> Европа вплотную поставлена перед основной темой всемирной истории - соединения Востока и Запада <... > Великие роли в этом мировом передвижении культуры должны выпасть на долю Рос сии и Англии. Миссия Англии более внешняя. Миссия России - более внутренняя. В противостоянии мировых империалистических держав, как считал Бердяев, господствующее положение в мире в конце концов займут или Англия вместе с Россией - или одна Германия ~.

Вяч. Иванов в статье "Россия, Англия и Азия" писал о необходимости сближения России и Англии как двух "азиатских империй", имеющих общие государственные интересы на Востоке. Он считал, что для такого союза есть культурные и психологические основания: "Сближение наше с Англией - задача культурная не в меньшей мере, чем задача государственная. <...> Об мен культурных энергий был бы наиболее плодотворен для Англии в сфере высшей духовности, <... > для нас - в сфере низшей интеллектуальности, общественной дисциплины и общественной психологии. Влияние английской общественности было бы для нас школою политического самовоспитания, им пульсом и регулятивом в строительстве нашей свободы". Вячеславу Иванову представлялось, что выбор союзника в "завтрашнем дне уже сделан самой историей: "Союз с Англией кажется мне предначертанным в провиденциальном плане истории как путь к величайшим свершениям божественных целей. Его конечное назначение - свободное воссоединение древней азиатской души с действующей на всемирно-историческом поприще душою грядущего христианского человечества.

Не только философы и поэты, но и видные русские политики связывали будущее России с Англией. Сторонниками сближения России и Англии не только на период войны, но и в дальнейшем были многие представители Думы. Председатель Третьей Думы, член прогрессивного блока Н.А. Хомяков, сын славянофила А.С. Хомякова, выступил инициатором мероприятий в поддержку англо-русских отношений. В своей статье "Основы англо-русской дружбы, опубликованной в 1912 г. в английском "Русском обозрении", он писал о том, что пора отказаться от настороженно-враждебного отношения друг к другу, перестать быть только политическими соперниками. Главным средством общения между нациями он считал литературу и искусство: "Англию сегодня завоевывает русская литература и искусство, музыка и балет". В России же, напоминал автор, всегда ценили английскую литературу: Шекспир, Вальтер Скотт, Диккенс и Байрон более популярны в России, чем в любой другой стране.

Развивая мысли, высказанные в 1840-х годах славянофилами, в том числе его отцом, автор пишет: Мы во многом пытаемся подражать англичанам, но часто не понимаем духа тех внешних форм, которые пытаемся ввести у себя . Непонимание было взаимным: "В Англии Россия является едва ли не самой загадочной страной. Н.А.Хомяков считал, что русские и англичане ближе друг другу, чем другие народы - потому что они противоположны. Англичанину недостает русской широты и душевности, русским - дисциплинированности, которую англичане впитывают с молоком матери.

Как ни одно событие предшествующего периода, трагические события Первой мировой войны если не сблизили англичан и русских, то столкнули их, раскрыли необходимость более тесных человеческих и культурных связей и взаимопонимания. На период войны приходится кульминация интереса англичан к русской литературе и культуре. Поверенный в делах в Лондоне К.Д. Набоков вспоминал об отношении к России в Англии в этот период: "Россия была в апогее популярности. "Впервые за целое столетие оказавшись нашими "братьями по оружию, англичане словно хотели изгладить из памяти своей и нашей все прежние недоразумения и прежнюю вражду, Крым, Берлинский конгресс, со чувствие к Японии, дипломатическую затяжную распрю в Персии. Официальные сферы, в особенности военные, широко шли навстречу нашим требованиям, щедрою рукою давали .нам снаряжение. <... > Симпатии к России ярко про являлись во всех слоях общества: издавались книги о России, образовывались англо-русские общества культурного сближения, в нескольких университетах на частные пожертвования открылись кафедры русского языка". Русские антимонархисты и социалисты продолжали оказывать влияние на отношение англичан к России.

Русские политические эмигранты видели одно из главных средств культурного влияния и воздействия на общественное мнение Англии в русской литера туре. В литературе было естественно искать ответы на русские вопросы, разгадывать загадки русской истории, русского характера, русской души . Но литература не сразу нашла дорогу к английскому читателю из-за языкового барьера: ей в значительной мере помогли "несловесные" виды искусства. На рубеже веков и в первые десятилетия "" века в Англии наблюдался необычайный всплеск интереса к русской музыке, живописи, балету. Все эти виды искусства были представлены "Дягилевскими сезонами" в Лондоне, которые захватили внимание культурной элиты. На волне интереса к искусству возник широкий интерес к литературе. В предвоенные годы русская литература была главным средством не только культурного влияния, но и политической пропаганды.

В эти годы в Англии осуществлялось самое большое за всю предшествовавшую историю количество переводов произведений русской литературы. С открытием русской литературы культурный авторитет России неизмеримо воз рос. Знакомство англичан с русскими писателями было заслугой не только английских переводчиков и историков литературы, но и их русских друзей. В тесном контакте с русскими помощниками, в частности с писателем С.М.Степняком-Кравчинским, с дочерью А.И. Эртеля Н.А. Даддинггон работала К. Гарнетт, самый продуктивный переводчик русских писателей за всю историю литературы. Одним из ключевых событий в английской культурной жизни стал перевод "Братьев Карамазовых", осуществленный К. Гарнетт. Публикация романа положила начало стремительному росту популярности Достоевского в Англии. Достигнув своего апогея к середине 1910х годов, в разгар войны, поклонение русскому писателю превратилось в культ. С Достоевским в английскую культуру вошло новое представление о русской душе . Влияние Достоевского, можно сказать гипнотическое, вызвало волну подражаний, которое зачастую приобретало упрощенные и искаженные формы; Интерес англичан к культуре и внутренней политике России некоторые наблюдатели объясняли тем, что "свободолюбивый английский народ инстинктивно ненавидел русский режим е. Другие видели в этом интересе прагматическое стремление англичан лучше узнать русских, чтобы использовать их в качестве орудия в борьбе Англии за мировое влияние. Мнение многих политических мыслителей и публицистов выразил В.Н. Иванов, писавший, что во время Первой мировой войны Англия преследовала цель "путем расчленения и окружения России ослабить ее, превратить в государство времен Московии, не допустить опасного для Великобритании союза России и Германии и превратить ее из мировой державы в политическое захолустье.

В политическом соперничестве и войнах сближались и отдалялись друг от друга народы России и Англии, под воздействием исторических событий разгорался или остывал их взаимный культурный интерес. Определяющими моментами в отношениях между Россией и Англией во все времена оставались политические и коммерческие интересы, но при этом непосредственное общение интеллигенции, культурные и литературные контакты вносили поправки в отношения между государствами и народами.

Последовавшие за войной события - русская революция, политический и экономический кризис Европы - внесли радикальные изменения в русско-английские политические отношения и культурные контакты. В первые после революционные годы у потерпевших поражение русских политических партий была надежда на помощь союзной Англии в борьбе с большевизмом. Так же как и раньше, Англия оказалась прибежищем для тех, кто не мог оставаться в России. После Октября, за годы гражданской войны в России, социальный состав русской колонии в Англии резко изменился: противников монархии сменила "белая эмиграция", по своей политической ориентации представлявшая почти всю палитру партий и течений революционной России.

Весомая по титулам, положению, а зачастую и по своей обеспеченности, русская аристократия в Англии по численности не была значительной. В Британии были приняты, хотя и не особенно тепло, некоторые члены царской семьи и лица из ее ближайшего окружения, а также представители известных русских фамилий. Эта часть эмиграции поддерживала связи с английской аристократией и королевским двором. В этой среде было немало защитников монархии, вокруг них формировались монархические кружки и партии. Однако более действенными в политическом отношении были партии, представлявшие в Думе буржуазию и находившие общий язык с британским правительством. Самую заметную группу эмиграции по своей роли в политической и культурной жизни представляли кадеты - поклонники английской демократии, политические "англофилы", которые пользовались авторитетом и имели связи в Англии. Их лидером был П.Н. Милюков, западник, в свое время "германофил", который не раз проявил себя и как убежденный сторонник английской демократии. Страстным англофилом был В.Д.Набоков, приехавший в Англию с семьей в надежде продолжить борьбу с большевизмом. Четверть века прожила в Англии одна из самых известных представительниц кадетской партии А.В.Тыркова-Вильямс.

На первых порах, когда новая власть в России казалась недолговечной, некоторые английские политики считали кадетов наиболее перспективными представителями будущей власти в России. Однако они вскоре поняли, что и на английской почве у русских политиков нет единства. В Англии действовали также эсеры и меньшевики разных оттенков, противники как монархии, так и советской власти. В первые годы после революции в Англии часто и подолгу бывал А.Ф.Керенский, пытавшийся с помощью английских политиков организовать отпор большевикам. Политические лидеры получали финансовую и моральную поддержку со стороны эмигрировавших в Англию представителей буржуазии. Эсеры и меньшевики, а также предприниматели и банкиры составляли основу самой многочисленной из русских организаций - Общества Северян и Сибиряков. Их идейным лидером был эсер А.В.Байкалов. По разным обстоятельствам в Англии оказались член Третьей Думы трудовик А.Ф.Аладьин, министр образования П.Н.Игнатьев, товарищ председателя Третьей Думы барон А.Ф.Мейендорф (приходившийся двоюродным братом Г.Чичерину), бывший министр иностранных дел Временного правительства М.И.Терещенко, министр финансов П.Л.Барк. В связи с бегством частей Белой армии, можно говорить о "массовой" иммиграции русских в Англию. Это были в основном остатки частей, воевавших вместе с британскими соединениями на Севере, в Архангельске и Мурманске, и на юге, в Ростове и Новороссийске, и эвакуировавшиеся на британских судах. В значительном количестве оказались в Англии офицеры и солдаты армий А.И.Деникина и П.Н.Врангеля, которых поддерживала Великобритания. Многие из них впоследствии переехали в другие страны Европы и в Америку. Сословный состав иммигрировавших в Англию остатков Белой армии был самым разнообразным: здесь были генералы и офицеры, обладавшие если не средствами к существованию, то по крайней мере образованием, знанием языков; но были и простые солдаты, из крестьян, никогда до этого не выезжавшие в Европу, не говорившие ни на одном европейском языке. Беженцам на первых порах помогали различные комитеты, однако учета своей работы в той катастрофической обстановке они не вели.

Статистика русской эмиграции в Англии проводилась хаотично, о количестве беженцев существуют самые различные сведения. В статье "Мысли о русской эмиграции", опубликованной в пражском журнале "Воля России" в 1922 г., В.Лебедев писал: "Рекорд малочисленности русской эмиграции побит самой богатой и могущественной страной Европы - Англией <...> Общее количество русских в Англии - 15.000" е. В начале 1930х гг. британский исследователь В.Чапин"антингдон в книге Измученные ностальгией миллионы" высказал предположение, что в Англии после Октябрьской революции находилось около 10.000 русских беженцев самого различного социального происхождения. В книге П.Е.Ковалевского "Зарубежная Россия" сказано: "Количество русских, поселившихся в Англии, никогда точно не было определено. В Лондоне в начале 1920х годов жило 2.500 человек, из них до 500 детей (300 школьного возраста)". М.Раев в исследовании "Россия за рубежом" пишет, что после провала интервенции в Архангельске "15.000 русских были эвакуированы в Англию и вскоре переселены на континент". М.Гленни и Н.Стоун в книге Другая Россия высказывают предположение, что в Великобританию приехали в первые годы только 3.000 русских.

Архивы действовавшего в Англии "Русско-Британского 1917 г. Братства", однако, предлагают совершенно иную картину: в них указано, что в Великобритании в первые годы эмиграции находилось более 100.000 русских, причем более половины из них в Лондоне. На эту цифру ссылался В.Д. Набоков, обращаясь к русской колонии с просьбой о помощи населению районов, освобожденных от большевиков. Возможно, эти данные были близки к реальности в момент иммиграции, а позднее ситуация изменилась, так как беженцы в поисках работы переехали в другие страны. Цифры важны не только в "этнографическом" разрезе: они могли бы служить ответом на вопрос, образовалась ли и существовала ли в Англии после русской революции эмигрантская "культурная среда", был ли в Англии "русский читатель", "русский зритель". Однако сама по себе статистика не дает ответа на этот вопрос, и картину русской культурной жизни в Англии можно восстановить только по архивам различных общественных и культурных организаций и периодике тех времен.

Судя по архивам, в русской колонии в Британии существовала прочная централизованная структура, действовали многочисленные политические, общественные, культурные и коммерческие организации, издавались газеты и журналы, колония вела упорную культурную работу по сохранению русских традиций, наследия Золотого и Серебряного века русской культуры. П.П.Шиловский, инженер, приехавший в Англию с семьей в 1922 г., вспоминал: "Несмотря ни на что, русская колония в Лондоне стремилась в этих новых и чужих условиях сохранять полностью и во всех деталях структуру старой дореволюционной России. Вся прежняя Россия отразилась в этом лондонском микрокосме ~~. В Англии активно действовали: Комитет Освобождения России, Русский Нацио нальный комитет, "Русско-Британское 1917 г. Братство", Общество Северян и Сибиряков, Союз Народоправства, Русская академическая группа и другие организации. Почти все они включали в свою программу культурную, литературную и образовательную деятельность, поддерживали культурные начинания и инициативы. В Обществе Северян и Сибиряков работала театральная студия, проводились лекции и концерты с участием писателей из разных центров русского зарубежья. Широкую культурную деятельность вел Русский Дом, сложившийся на основе дореволюционного посольства.

Интеллигенция в лондонской эмиграции составляла небольшой, но влиятельный круг, достаточно широкий для того, чтобы дать стимул издательской деятельности: этому кругу были адресованы газеты и журналы, выходившие в Англии на русском, на английском, а некоторые параллельно на двух языках. В первые годы после революции в Англии издавалось около двух десятков русских и англо-русских периодических изданий. Ведущие из них - "Бюллетени" Комитета Освобождения России, журналы "The New Russia", "Russian life", "The Russian", газеты "The Russian Outlook", "The Russian Gazette", "Русский путь", "Russian Times" - давали детальное освещение событий в России на основе сведений, получаемых непосредственно из России. Журналы и газеты рассказывали о состоянии культуры, о положении писателей, ученых, художников, музыкантов в России и в зарубежье. Выпускал свой журнал Союз Народоправства ("The Russian Commonwealth"), под названием "The Russian Economist" в Британии публиковались "Записки русского экономического общества в Лондоне . Союз кооперативов Центросоюз выпускал журнал Русский кооператор". Выходила "Британско-русская газета" ("The British Russian Gazette" ), отражавшая деятельность Совета представителей Русской Промышленности и торговли. В 1930х гг. ведущим изданием эмиграции в Великобритании стала газета "Русский в Англии". Эта газета, так же как и другие русские и русско-английские периодические издания, выходившие в Великобритании, по праву могут рассматриваться не только в контексте культурной жизни русской колонии в Англии, но и русского зарубежья в целом. В дополнение к архивам они раскрывают неизвестные страницы русской культуры в зарубежье и сообщают новые сведения из жизни больших русских писателей и деятелей культуры, таких как И.А.Бунин, Б.К.Зайцев, Н.С.Гумилев, М.И.Цве таева, Н.К.Рерих, Л.Н.Андреев, А.В.Чаянов и другие.

"Белая" эмиграция в Англии по своим политическим взглядам и жизненным ценностям, казалось бы, ничего общего не имела с предшествовавшей антимонархической "лондонской вольницей". Однако в области культурной и литератур ной между этими двумя столь разными по характеру колониями осуществлялась преемственность: на английской почве сглаживались идеологические противоречия и проявлялось глубинное родство представителей русской культуры. Наряду с новым составом эмиграции, в Англии продолжали свою деятельность те, кто приехал до революции: высокое положение в английской университетской иерархии занимал историк П.Г.Виноградов, большой известностью и авторитетом пользовался журналист И.В.Шкловский (Дионео), вели свою работу философ и переводчик Н.А.Даддингтон, юрист и переводчик С.С.Котелянский. П.Г.Виноградов и И.В.Шкловский приняли участие в идейной работе белой эмиграции.

Когда речь заходит о послереволюционной русской эмиграции в Англии, выделить литературу из иных сфер культурной и политической жизни русской колонии, как и в предшествующий период, не представляется возможным: культурная жизнь колонии в основном сосредотачивалась вокруг нескольких личностей, а в жизни всякой значительной личности этого периода журналистскую и литературную деятельность нельзя отделить от политической, художественные и научные интересы от неизбежного участия в "партийной" борьбе. Русские политические деятели, такие как П.Н.Милюков и В.Д.Набоков, были блестящими публицистами и журналистами, А.В.Тыркова-Вильямс кроме журналистики занималась историей литературы и писала романы, в том числе на англо-русские темы. Один из самых заметных русских культурных деятелей обосновавшихся в Англии, Д.П.Святополк-Мирский, был видным идеологом евразийства, историком, литературным критиком, редактором литературных и политических изданий.

Русские эмигранты успешно сотрудничали с английскими русистами, публиковали свои статьи в английских журналах. Влияние их оказывалось настолько заметным, что о нем стало известно за пределами Англии. В 1923 г. в газете Россия появилась заметка о выходе в Лондоне очередного выпуска "Славянского обозрения" ("The Slavonic and East Eropean Review") в котором участвовали П.Б.Струве, С.Булгаков, А.В.Байкалов, Д.Святополк Мирский и другие русские. Автор заметки писал: "Беглая Россия понемногу заражает Европу какимто особым русским влиянием, вплоть до славянофильства. <...> Началось с балета, пришло к Достоевскому, к Блоку, дойдет, пожалуй, и до русского общественного настроения".

Хотя большинство видных русских эмигрантов в Англии занимались политической и публицистической деятельностью, некоторым из них довелось про никнуть в сферы "чистой литературы" Англии. Д.П.СвятополкМирский, Б.В.Анреп, С.С.Котелянский были приняты в элитарных литературных кружках Англии - Блумсбери, где царила Вирджиния Вульф, в салоне леди Оттолин Моррелл в имении Гарсинггон, в предместьях Оксфорда. Связи русских эмигрантов с этими сугубо английскими литературно-светскими салонами имели достаточно важные последствия для литературной жизни, так что можно говорить о "Русских в Блумсбери" или о "Русских в Гарсинггоне", как о факте русско-английских литературных отношений.

Русские эмигранты, жившие в Англии, способствовали развитию контактов русских писателей - как представителей зарубежья, так и Советской России - с английской литературной средой. С эмигрантами так или иначе связаны английские эпизоды в жизни и творчестве русских писателей России и зарубежья, таких как Е.И.Замятин, Н.С.Гумилев, В.В.Набоков, М.И.Цве таева, И.А.Бунин, И.С.Шмелев, Б.К.Зайцев, Н.Теффи, А.В.Чаянов, Б.А.ГЬиьняк, Н.Н.Никитин, Б.Л.Пастернак, А.Н.Толстой. Поездки русских писателей и мыслителей в Англию, переписка с английскими коллегами, попытки завоевать английский книжный рынок посредством переводов книг - частные и мелкие факты, которые порой приводили к продуктивному соприкосновению литературной жизни русского зарубежья с английской литературой и культурой. В Англии писатели, приехавшие из Советской России, свободно общались с эмигрантами и им казалось, что на время исчезала растущая пропасть между советской культурой и культурой русского зарубежья. Важным объединяющим центром русской эмигрантской жизни в Англии, как и в других странах, была церковь. Православная церковь в Лондоне и Оксфорде собирала под своими сводами эмигрантов всех политических оттенков. Казалось бы, между англиканством и православием было мало общего, однако именно в Англии в 1920-30-х годах и позднее особенно активно про исходило сближение религий, развивалось экуменическое движение.

В этом движении деятельное участие принимали русские богословы и философы: С.Н.Булгаков, А.В.Карташев, а также люди, близкие к церкви, как например А.В.Тыркова. Представители русской церкви приезжали в Англию на церковные конференции, участвовали в совместных службах. В Оксфорде существовала кафедра русского православия, которую возглавлял Н.М.Зерн Значительным влиянием в Англии пользовались деятели Содружества св. Албания и преп. Сергия: С.Н.Булгаков, Г.В.Флоровский, Г.П.Федотов, Н.С.Арсеньев, А.В.Карташев, Л.А.Зандер. Однако в отношении распространения учений этих мыслителей в переводах были трудности: не все их писания поддавались переводу, например для англичан представляли сложность размышления С.Н.Булгакова. На английский были переведены труды Г.П.Федотова "Русская религиозная мысль и комментированная антология Сокровищница русской духовности". В Англии были известны переведенные на английский сочинения Н.С.Арсеньева: "Мистицизм и Восточная церковь", "Святая Москва" . Самыми доступными западному читателю оказались произведения Н.А.Бердяева: почти все его книги переведены на европейские языки, они пользовались известностью и в Англии.

Положение русских эмигрантов в Англии зависело от взлетов и падений в политических взаимоотношениях Англии и России. В 1921 г. Великобритания - первая из европейских стран - фактически признала Советскую Рос сию и вступила с ней в торговые отношения. Для эмигрантов наступили трудные времена. В 1924 г. к власти пришла Рабочая партия по главе с Р.Макдональдом, стремившаяся к дальнейшему сближению с советской властью. 7 августа 1924 г. Великобритания подписала официальное соглашение с Советской Россией. Русская эмиграция в этот момент утратила свою и без того скромную популярность в английском общественном мнении. В 1924 г. разразился скандал, связанный с письмом Зиновьева, призывавшим к активности рабочие массы Англии. Левые круги английских политиков обвинили эмигрантов в подлоге письма и в попытке подрыва англо-советских отношений. Письмо, подлинность которого так и осталась невыясненной, обличало правящую Рабочую партию в связях с большевиками и сыграло свою роль в ее поражении на выборах. В мае 1926 г. по Англии прошла всеобщая рабочая забастовка. У некоторых английских политиков возникали закономерные предположения, что она была вдохновлена и даже материально поддержана большевиками.

В 1927 г. в Лондоне был произведен обыск Советского торгового представительства "Аркос", заподозренного в распространении коммунистической пропаганды. Письмо Зиновьева, забастовка, обыск "Аркоса", хотя и были лишь поводом, а не действительной причиной охлаждения между двумя государствами, все же сыграли свою роль в истории их отношений. Под воздействием этих событий английские политики снова стали прислушиваться к мнениям эмигрантов.

1930-е годы - противоречивый период в отношениях России и Англии. За временным разрывом дипломатических отношений в эти годы последовал новый этап их развития. "Розовое" десятилетие 1930х годов характеризуется утверждением приоритета культурных связей с Советской Россией. Политическая роль эмиграции, ее влияние на английскую политику по существу сводится на нет. Некоторые английские русисты, как например Б.Пэрс, "сменили вехи, постепенно перейдя на позиции оправдания существующего строя в Рос сии. Тем не менее жизнь русской эмиграции в Англии продолжалась: в научную и культурную жизнь Англии постепенно вливалось новое поколение русских эмигрантов, воспитанных на английской почве.

У русской послереволюционной эмиграции в Англии много общего с эмиграцией в других центрах - Праге, Берлине и Париже. Как и во всех других центрах, образованные представители высших сословий и интеллигенции, культурной элиты России составляли в русской колонии значительную часть по сравнению с обычными сословными и социальными пропорциями. В Англии изгнанники оказались по политическим причинам, так как в России им грозила физическая гибель, не говоря уже о том, что о продолжении их идеологической деятельности не могло быть речи. Как и в других центрах, русская эмиграция в Англии вела свою работу - культурную и политическую - во имя русской идеи и русского дела, надеясь на скорое возвращение домой. Политические эмигранты своей деятельностью оказывали значительное воздействие на отношения Англии и России в первые годы после революции и мировой войны. Следовательно, о русской эмиграции в Англии, как и в других центрах, следует говорить как о политической и культурной.

Состав русской колонии в Англии в миниатюре повторял социальную и политическую структуру русской эмиграции в других центрах: самую заметную роль играли в ней политические деятели, кадеты, эсеры и меньшевики, вносили свою лепту в дискуссии монархисты, младороссы и даже евразийцы. С изменением политической ситуации лидеры русских партий в Англии, так же как и в других центрах, проделали значительную эволюцию: некоторые из них, осознав свою ответственность за крушение России, перешли на более консервативные позиции, другие поверили в возможность самоизживания большевизма, пере рождения советской власти, начали отстаивать идеи сближения с нею. Как и везде, проявило себя сменовеховство и "возвращенство": примеров было немного, но среди них такой яркий как судьба Д.П.Святополк-Мирского. Как и везде, многие эмигранты со временем влились в английскую жизнь, некоторые в поисках лучшей жизни переехали в другие страны Европы и в Америку.

Таким образом в Англии можно видеть приблизительно те же черты русской эмиграции, что и в других странах. Но были и отличия, отмеченные как самими эмигрантами, так и сторонними наблюдателями. В других европейских центрах русская эмиграция существовала в той или иной мере изолированной общиной. Об этой изолированности русских, например в Берлине, писал в своих воспоминаниях В.В.Набоков: "За пятнадцать лет жизни в Германии я не по знакомился близко ни с одним немцем, не прочел ни одной немецкой газеты или книги и никогда не чувствовал ни малейшего неудобства от незнания немецкого языка. Если здесь и есть некоторое преувеличение, то Набоков убедительно объясняет, почему это было возможно: "В Берлине и Париже, двух столицах эмиграции, русские образовали компактные колонии, в которых коэффициент концентрации культуры значительно превосходил среднее арифметическое более разбавленной окружающей национальной среды. В этих колониях русские крепко держались друг за друга. Я имею в виду, конечно, русских интеллигентов, принадлежавших в основном к демократическим слоям, а не тот более упитанный тип эмигранта, который был в свое время "советником царя, знаете ли, или что-то вроде того". <...> Жизнь в русской колонии была так заполнена и насыщенна, что у интеллигенции не было ни повода, ни времени для создания иных связей вне этого круга.

Обособленность русских заметна в тех центрах, где они могли подолгу общаться только между собой и даже не знакомиться с парижскими или берлинскими "туземцами" (пользуясь выражением В.В.Набокова). В Англии это было невозможно: несмотря на то, что русская колония имела отчетливые кон туры, была государством в государстве, культурной и творческой самостоятельности на английской почве она не приобрела. В Англии русские писатели, историки, литературоведы, историки культуры и историки идей - должны были говорить по-английски, и не только в чисто языковом, но и в понятийном, и в широком культурном смысле. Выступая в английской периодике, с кафедр английских университетов, обращаясь к английским читателям, сотрудничая с английскими коллегами в разных областях науки, русские должны были на учиться говорить на языке английской культуры. А культура эта при всей ее кажущейся доступности и понятности, отличается большой самобытностью. Русскому интеллигенту, стремящемуся проявить своей творческий потенциал, высказать свои мысли и чувства, следовало отказаться от своей русскости - стать, насколько возможно, англичанином. Некоторым это удалось, некоторым уда лось на время, а другим, при всем старании вжиться в чужую жизнь, пришлось отказаться от попыток сменить национальность. Многие эмигранты, даже те, чья жизнь сложилась внешне удачно, ощущали свое бытие, даже свои успехи в Англии, "как пир на празднике чужом".

Сторонний наблюдатель из среды евразийцев подметил "засасывающий характер" английской культуры: она отвлекала русских от их проблем и втягивала их, как и других иностранцев, в английскую жизнь и в работу на дело Великобритании. Со своей "островной" культурой, своими жизненными ценностями, даже со своей логикой мышления, Англия в значительной мере подавляла русскость в эмигрантах. Они пытались в переписке с друзьями из других центров эмиграции объяснить "колонизирующую" природу английской культуры, понять, почему так трудно русскому человеку влиться в английскую жизнь. Однако секрет несовместимости русского характера с английской средой рас крыли не эмигранты, жившие в Англии и старавшиеся соответствовать английским требованиям. Вместо них это сделали побывавшие в Англии русские писатели. Они смотрели на английскую жизнь со стороны и могли открыто говорить о том, о чем эмигранты позволяли себе только думать.

По множеству причин "миссия русской эмиграции" не состоялась в Англии в той же степени, в какой она состоялась во Франции, Германии, Чехословакии, в славянских и балканских странах, в Прибалтике, на Дальнем Востоке, в Америке. Русская эмиграция в Англии быстрее, чем в других странах, стала частью английской культуры. Однако сознание этой миссии некоторые время жило в русской колонии в Англии, во многом благодаря ее связям с другими центра ми, в особенности с Парижем, откуда приезжали русские деятели культуры, писатели, философы, религиозные мыслители. Благодаря этому сознанию, рус ская эмиграция в Англии сыграла важную культурную роль в качестве посредника между английской и русской культурой. Английские читатели и писатели воспринимали русскую литературу и русскую жизнь через посредство русских интерпретаторов: переводчиков, литературных критиков, историков литературы. С их помощью англичане смогли воспринять иные жизненные ценности. Под воздействием русских исследователей литературы, работавших в Англии, англичане не только в 1920х годах, но и в последующие годы изучали русскую литературу XX века, как и культуру в целом, без непереходимого разделения на советскую и эмигрантскую. В наши дни это цельное восприятие приходит в русскую науку и к русскому читателю в значительной мере с Запада, в том числе и из Англии.

Деятельность русских эмигрантов в английской науке, как и в целом в западной, сохраняет актуальность и в наши дни. Коллеги, ученики и последователи русских ученых не забывают своих учителей: им посвящены статьи и исследования, выпущены сборники их трудов и биобиблиографических мате риалов, их идеи находят продолжение в университетской и академической работе. Несколько томов изданий литературно-критического наследия и переписки Д.П.Святополк-Мирского подготовлено британским исследователем Д.С.Смитом. Коллегами Н.Бахтина издан сборник его статей в Бирмингеме. Изданы библиографии научных трудов Г.П.Струве и Н.Е.Андреева. Голоса русских, живших в Англии, звучат в книге М.Гленни и Н.Стоуна "The Other Russia" ("Другая Россия"). Британская часть наследия русской эмиграции начинает занимать свое место и в русской культуре. Труды русских ученых, созданные в Англии в 19201930х годах, оказались незаменимыми для современного литературного и культурного процесса в России: об этом свидетельствует получивший распространение в среде русских литературоведов перевод книги Д.П.Святополк-Мирского "История русской литературы", издание в России сборника Н.М.Бахтина "Статьи, эссе, диалоги", совместное французско-русское переиздание книги Г.П.Струве Русская литература в изгнании. Вышло фундаментальное исследование Скифский роман, посвященное научной и организаторской деятельности М.И.Ростовцева, проведшего около двух лет в эмиграции в Англии ".

Из кн.: Казнина О.А. Русские в Англии : русская эмиграция в контексте английских литератиуных связей в первой половине XX в. М.,1997